Поздняя осень в Белгороде.

Поздняя осень в Белгороде. Свято-Троицкий бульвар. Раньше этот фонтан был оснащён ещё и фигурками гусей, от которых мальчик защищает гусёнка. Но это было очень давно - я с самого детства помню этот фонтан уже таким, без гусей.

 Здесь всегда так уютно и хорошо.

 Раньше на месте этих махин были двухэтажные домишки. У меня, кажется, даже фото есть этой стороны бульвара всего несколько лет назад. Надо поискать.

  Другая сторона. Здесь старые домишки ещё стоят. Надолго ли?

 В ближнем доме во времена моего детства был магазинчик косметики. Классе в восьмом, кажется, я купила себе здесь ко дню рождения бесцветную помаду для губ и пудру в виде листочков. А уже после окончания школы - набор обалденных блестящих теней в виде помад, производства "Дзинтарс". Это было такое счастье! А правее, в угловом здании была "Галантерея". Тоже хороший магазин - кружева, нитки, клубочки...

 Раньше это был фонтан. Потом его демонтировали, а из чаши сделали клумбу, хотя в прессе писали, что сама система фонтана была совершенно рабочая и после небольшого ремонта фонтан можно было запустить снова. Но теперь вот так, клумба, а жаль.

 Центральная городская площадь.

 Центральная городская площадь. Здание областного драмтеатра.

Центральная городская площадь. Гостиница "Белгород".

Хроники одного путешествия

Она вырастала навстречу нам, поднимаясь из луговых трав хрупким цветком, нежнокрылой белой бабочкой, доверчиво спорхнувшей на огромную зелёную ладонь…

Она, моя белоснежная мечта, много лет издалека манившая меня своей идеальной гармонией и совершенной красотой, навеки застывшей в камне печальной мелодией.

Теперь она приближалась с каждым нашим шагом, а мы всё ускоряли шаги, торопясь и жадно вдыхая напоённый ароматами луговых трав воздух.

Как я ждала этой встречи, как часто мысленно представляла её себе, разглядывая многочисленные фотографии моей далёкой мечты в книгах и в Интернете. Так теперь я никак не могла успокоить мысли в своей голове, переполошившиеся от одной сумасшедшей: «Это же она! Вот она!!!»

Продираясь сквозь забытые и непонятные «иже» и «паки», тщетно пытаясь вспомнить что-нибудь приличествующее моменту. (А может: «Не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы той песни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню!»)

Ах, нет, перевод Заболоцкого как-то ближе и понятнее! Вот оно:

«Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю-речке полечу
И рукав с бобровою опушкой,
Наклонясь, в Каяле омочу.»

Вот и речка. А вот и Она – церковь Покрова на Нерли! Женственная и величественная, прекрасная и печальная, грациозная и утончённая, каменная и живая, лирическая поэма грусти и созерцания.

Эта лёгкая одноглавая церковь, изящная и гармоничная в своей простоте, казалась нам очень похожей на другой шедевр древнерусской архитектуры, который воочию мы увидели позже, во Владимире, пройдя в город, как и положено гостям, через Золотые ворота, - на Дмитриевский собор.

Как и церковь Покрова на Нерли, Дмитриевский собор - одноглавый четырёхстолпный крестово-купольный храм. Но насколько он сходен с ней архитектурой, столь же и отличается своей спокойной силой и величавой мощью. Мужественный и прекрасно сложенный, восхитительно гармоничный и пропорциональный, ослепительно нарядный в искусной белокаменной резьбе, покрывающей чуть ли не весь храм ажурным узорочьем.

Церковь Покрова на Нерли, Дмитриевский собор, златоглавый Успенский собор, гордо возвышающийся на береговой круче над городом - даже не верится, что эти величайшие творения древнерусских зодчих, каменосечцев и художников, наконец, увидены и нами!

Мощь и сила человеческого духа, мастерство человеческих рук. И величайшая услада для глаз и чистая радость воображения, от соприкосновения с этой каменной сказкой немедленно взмывшего в творческий полёт.

Вечная память!

Прадеды моего сына, приближавшие День Победы, как могли. Вечная им память.
Криволапов Иосиф Трофимович
Полянский Макар Иванович

Старый негатив

Нет, речь пойдёт не о давней обиде, как можно было бы подумать, а всего лишь о кусочке старой фотографической плёнки. Как-то, несколько лет тому назад, перебирая свои книги и бумаги, его вынул из потрёпанного картонного конверта мой отец. Он долго подслеповато разглядывал серо-коричневые разводы и пятна на мутной плёнке, и, наконец, задумчиво сказал:
- А ведь на этой плёнке мой отец, а твой дед!
Я недоверчиво взяла в руки негатив. Выглядел он почти так же, как подобные чёрно-белые негативы 80-х и начала 90-х, которые нам в фотоателье вкладывали в конверты с отпечатанными фотографиями. Чаще всего чёрно-белыми, но изредка уже и цветными, которые тогда только в этих фотоателье и можно было сделать.
Мой дед, Макар Иванович Полянский, ушёл на фронт в первые же месяцы Великой Отечественной войны. Последний солдатский «треугольник» от деда, по рассказам отца, чудом добрался до родных из-под Сталинграда в 1942 году. Больше писем от него не было, и «похоронки» не было, пропал без вести в пламени войны…
Стало быть, кусочку фотографической плёнки, который я держала в руках, уже добрых семьдесят лет, снимок мог быть только довоенным. Неужели он так хорошо сохранился за эти годы?
- Я тебе говорю, твой дед это! - рассердился на мою недоверчивость отец.
Я никогда не видела фотографий своего деда, у нас в доме их просто никогда не было. Поэтому я не стала спорить, вложила прямоугольник плёнки обратно в конверт и начала свою одиссею по фотосалонам. Увы, но во всех современных фотосалонах, предлагавших самые разные услуги цифровой фотопечати, сотрудники отрицательно качали головами, только увидев старый негатив: «Нет, что вы, не делаем давно уже! Нет, мы никогда такого не делали!»
И всё же, в одном фотосалоне мне повезло. Молодой парень, ничуть не удивившись виду старой плёнки, буднично сказал: «Делаем, конечно, один отпечаток десять гривень». Господи, да я уже готова была отдать и гораздо большие деньги, только бы порадовать отца!
На следующий день, дрожащими от нетерпения руками я вытащила свежие снимки из бумажного конверта, и… все мои сомнения сразу отпали.
- Вот, я же говорил! Это они до войны ещё с деревенскими ребятами яблоки в саду убирали! - отец называл мальчишек по именам, осторожно поглаживая фотографию узловатыми пальцами, а я всё разглядывала чудом проявившееся сквозь толщу минувших десятилетий лицо моего деда, отмечая в нём черты, передавшиеся моему отцу. И во внешности моего сына виден тот же овал лица, форма носа, та же линия бровей, да и почти двухметровый рост мой сын унаследовал, судя по всему, от своего прадеда, Макара Ивановича – тот был такого же высокого роста.
На восьмидесятилетие отца к нам приехали его родственники, и я, хваля себя за предусмотрительность, благодаря которой заказала не один, а несколько отпечатков со старого негатива, вручила одну драгоценную фотографию и младшей сестре отца, которая сразу же заплакала, только взглянув на снимок. Оставив стариков за праздничным столом, утирая слёзы, вспоминать былое, мы, следующие уже поколения, двоюродные и троюродные, потихоньку ретировались и вышли прогуляться по посёлку. «Родные к деду на праздник приехали?» - спрашивали соседи, встречая нас и замечая отчётливо уловимую схожесть вроде бы разных внешне людей.
Дед Макар Иванович Полянский ушёл на фронт, будучи уже зрелым человеком, имевшим большую семью. Чего стоило бабе Ане, его жене, после войны поднимать в одиночку восьмерых детей, невозможно себе представить. Но благодаря их воинскому и человеческому подвигу, теперь живем на земле все мы – их дети, внуки, правнуки, а теперь уже и праправнуки. Не прервалась одна из тонких нитей человечества, тянущаяся из немыслимой глубины веков к нашим дням, и дальше, в будущее, ради которого жили, трудились, рожали, воевали и погибали наши предки. Помним и чтим.

Холодный апрель 2017

18 апреля 2017 года. Харьков.

Цветущие абрикосы и сливы, нежная первая зелень берёз и каштанов и... снова снег. Вообще-то, чем дольше живёшь, тем труднее тебя чем-то удивить. Мне доводилось видеть снег и на сирени лет пятнадцать назад. "Снег на сирени" - красиво звучит, как название романа о любви. И красиво выглядело, но, к сожалению, у меня тогда не было цифрового фотоаппарата, а в плёночном не оказалось плёнки, как назло. Впрочем, снег на сливовом и абрикосовом цвете выглядит не менее красиво... Вот здесь уместно было бы что-то из японской поэзии:

Соперничая с белизною снега,
Упавшего с небесной высоты,
У дома моего
На ветке сливы зимней
Цветут сегодня белые цветы!
( Отомо Якамоти)

 

 

 

 

19 апреля 2017 года. Харьков.
Зима: "И снова здравствуйте!"

Зазеленевшие берёзы и каштаны,
цветущие абрикосы и сливы...

"И поля и горы -
Снег тихонько все украл...
Сразу стало пусто."
(Дзёсо)

21 апреля 2017 года. Харьков.
Зима: "Я к вам пришла навеки поселиться, надеюсь я найти у вас приют."

 22 апреля 2017 года. Харьков.
"И всё-таки мы выжили!"